Раздались и тверди, и озёра,
Грохотал горячий пулемёт.
Падали в снега глубокие саперы,
Их теперь никто уж не найдёт.

Да, давно отгрохотали все сраженья,
Заросли травой места былых боёв,
Только кто-то не отметит дня рожденья
Да и водку хлебушком накрытую не пьёт.

Грустно, что тут скажешь, даже страшно,
И горят огнём солдатские глаза,
То, что годы пронеслись, совсем не страшно -
Плохо, что забыли те глаза.

Скоро будет май девятый,
Старики по улицам пройдут,
Вспомнят тот далёкий сорок пятый,
Снова строем по Дворцовой полки русские идут.

Вспомнят про друзей, кто там остался,
Помянут всех тех, кто вечно молоды,
Странно, что из них кто-то в живых остался,
И шагают орденами на груди украшены деды.

Видел одного такого у метро я -
Старый, сгорбленный, усталый он старик,
Только это ж он ходил в атаку,
За Россию  горлом разрывало крик.

Как же я хочу поверить,
Что всё это было не за зря,
Ведь теперь ничто нельзя проверить,
Не увидеть, как на землю рухнула заря.

Вспоминаю я и про июнь, тот жаркий месяц,
Когда русские вставали вновь в штыки,
Про упавший в три с полтиной полумесяц,
Когда немцы перешли границу у реки.

Да родился я намного позже,
И на фронте я, конечно, не бывал,
Только кто-то ж должен говорить о том же,
Что упавший воин не сказал.